Вплоть до недавнего мирового кризиса экономическое возрождение России в годы президентства Владимира Путина способствовало восстановлению позиций страны в качестве одного из крупных игроков на мировой арене. Однако это процветание обернулось и непредвиденными последствиями. Так, экономический рост и новообретенное богатство России стали одним из факторов, сделавших возможным вторжение в Грузию.

Этот экономический бум во многом связан с нефтегазовым экспортом, а также высокими мировыми ценами на другие российские товары. Поскольку Россия занимает седьмое место в мире по запасам нефти и первое по запасам газа, и является ведущим экспортером этих энергоносителей, Кремль использует энергетический экспорт, доходы от продажи вооружений и металлургической продукции, а также инвестиции в добывающие и энергетические сектора других стран для расширения российского влияния на мировой арене.

Приостановка поставок газа на Украину и в другие европейские страны в январе 2009 г. привела к самому серьезному энергетическому кризису в Европе со времен введенного арабскими странами в 1973 г. нефтяного эмбарго, и вновь породила вопросы относительно надежности России в качестве поставщика энергоносителей.[1] В недавнем прошлом Россия уже препятствовала свободной транспортировке каспийской нефти и газа на европейские рынки, в ходе вторжения в Грузию в августе прошлого года угрожала прервать экспортный транзит ′черного золота′ через территорию этой страны, приобрела (или находится в процессе приобретения) ряд крупных европейских энергокомпаний, а также трубопроводы, нефтеперерабатывающие заводы и другие активы в десятке стран. Москва также присматривается к стратегически важному нефтяному сектору Ближневосточного региона, и вытесняет западные энергетические компании с рынка Венесуэлы - одной из стран-основательниц ОПЕК.

Помимо этого, Россия занимает господствующие позиции на мировых рынках стратегически важных и драгоценных металлов, в том числе титана и платины, а также других драгметаллов, используемых в аэрокосмической промышленности, электронике, военном и автомобильном производстве. Один из видных олигархов, связанный с Кремлем, владеет крупнейшей в мире алюминиевой компанией; его обвиняют в применении коррупционных методов на территории Германии, Нигерии и Гвинеи. Что же касается российского банковского сектора, то известно, что он связан с организованной преступностью.

Расширение деловых интересов Москвы привело к существенной - и опасной - зависимости Европы от поставок российской нефти, газа и других видов сырья. В настоящее время на долю России приходится две трети импортируемого Европой газа (это составляет 42% от общего потребляемого ею объема ′голубого топлива′); страны Центральной и Восточной Европы она обеспечивает газом на 90 с лишним процентов. К 2030 г. Европе придется импортировать до 84% потребляемого газа.[2] Альтернативные источники газоснабжения европейские страны не ищут, а от атомной энергетики и использования угля они отказались. Поскольку природный газ транспортируется по трубопроводам, контролируемым российским государственным монополистом ′Газпромом′, воспользоваться услугами других поставщиков этим странам непросто. Таким образом, Европа ′привязала′ себя к поставщику сырья, известному скорее склонностью к геополитическому шантажу, чем к нормальным рыночным отношениям с партнерами.

Евросоюз и многие его страны-участницы осознают серьезность последствий зависимости от российских энергоносителей в плане национальной безопасности. Сегодня Европа ′наращивает усилия по ослаблению собственной незащищенности перед лицом возможного шантажа России в связи с поставками энергоносителей′, - отмечает Иэн Трейнор (Ian Traynor) на страницах The Guardian. Еврокомиссия говорит о разработке ′амбициозной стратегии, призванной ослабить гегемонию российского гиганта ′Газпром′ в европейском газовом импорте′. ′Нельзя допустить, чтобы мы, как сомнамбулы, добрели до кризиса, вызванного энергетической зависимостью Европы′, - отмечает председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу (Jose Manuel Barroso).[3] Россия пытается применить эту модель и в других областях, связанных с экспортом электроэнергии и сырья своими государственными компаниями; об этом подробнее ниже.

Кроме того, Москва намеревается превратиться в одного из главных поставщиков энергоносителей и других видов сырья странам Азиатско-тихоокеанского региона, в том числе Китаю, Японии, Южной Корее и Соединенным Штатам. Если эта цель будет достигнута, влияние России в зоне Тихого океана резко усилится.

Контроль над Евразией

Война России с Грузией была связана не только с планами Москвы аннексировать Южную Осетию и Абхазию, но и с намерением силовыми методами восстановить свою экономическую гегемонию на Кавказе, а также не допустить строительства дополнительных нефте- и газопроводов вне сферы российского контроля. Об этом Россия дала понять, временно оккупировав грузовой порт Поти, а также главную автостраду и железнодорожную ветку на территории Грузии; кроме того, война поставила под угрозу безопасность - а значит и целесообразность - существующих и будущих трубопроводов в обход российской территории.

Российское вторжение и временная оккупация грузинской территории достигла желаемого результата: Казахстан отказался от инвестиционных проектов в Грузии. В сентябре казахская государственная нефтегазовая компания ′КазМунайГаз′ объявила, что больше не планирует строить нефтеперерабатывающий завод в грузинском порту Батуми. Незадолго до этого Астана сообщила об аннулировании проекта по сооружению в Поти экспортного зернового терминала, который позволил бы Казахстану экспортировать часть своего зерна по альтернативному маршруту в обход России.[4]

Уже не первый год энергетическая политика России играет роль изощренного инструмента для усиления ее влияния в Евразии. Российские государственные корпорации вроде ′Газпрома′ с помощью непрозрачных, бесполезных в экономическом плане филиалов вовлекали политических лидеров других стран в коррупционные схемы, обеспечивая тем самым их сотрудничество. Среди примеров из этой серии можно назвать RosUkrEnergo, а также ′Газпром-Зеромакс′ в Узбекистане. Энергетическими соглашениями Москва связывает по рукам и ногам правящие режимы постсоветских государств, гарантируя тем самым их политическую зависимость.

Однако Россия использует свои ресурсы и экономическое мастерство не только для влияния на постсоветские страны Евразии. Российское неокорпоративное государство [5] также осуществляет свою антиамериканскую программу и стремится изменить существующую мировую экономическую систему. Оно хочет установить контроль или влияние над секторами, имеющими первостепенное значение для безопасности США и Европы, например, связанными с особыми видами сырья вроде титана, платины и других редких металлов; оборонными технологиями, например, европейской авиастроительной корпорацией EADS; а также энергетическими и инфраструктурными предприятиями, такими как Getty в США, Repsol в Испании, Ruhrgas в Германии, нефтеперерабатывающими заводами, и рядом иных компаний в Германии, Венгрии, Болгарии, Польше, Сербии, Словакии и других странах. Россия старается создать в других государствах ′плацдармы′, с которых ей будет проще заниматься шпионажем - промышленным и классическим, отмыванием денег и другими тайными операциями, а также усиливать их политическую зависимость за счет коррупции. Кроме того, Москва стремится наращивать свое влияние в развивающихся странах, а также подорвать независимость и безопасность европейских государств, - как крупных держав вроде Германии и Италии, так и Украины с Грузией - с которыми связаны национальные интересы США.

Инструменты международного сотрудничества

Соединенным Штатам совместно с друзьями и союзниками необходимо преодолевать чрезмерную (свыше 30-35%) зависимость стран от российского экспорта стратегических сырьевых материалов и энергоносителей - нефти, газа, угля, электроэнергии. Необходимо создать общемировую систему безопасности, которая смогла бы отслеживать инвестиционную деятельность России и других антизападно настроенных государств в отраслях и секторах экономики, связанных с обороной и безопасностью.

Одним из таких инструментов является Комитет по иностранным инвестициям в США (КИИ). Он представляет собой правительственный межведомственный орган, оценивающий последствия иностранных капиталовложений в американскую экономику с точки зрения национальной безопасности. КИИ, возглавляемый министром финансов, координирует деятельность представителей девяти ведомств, в том числе Госдепартамента, а также министерств обороны, торговли и внутренней безопасности.

Недавно Министерство финансов США опубликовало окончательный вариант нормативов, призванных ужесточить надзор за зарубежными инвестициями в американский бизнес с точки зрения безопасности. Как выразился бывший министр финансов Генри Полсон (Henry Paulson), цель новых правил - ′укрепить деятельность КИИ, сочетая традиционную политику открытости американского рынка для иностранных инвестиций с защитой интересов нашей национальной безопасности′.[6] В этих нормах регулирования разъясняется, что трансакции, в рамках которых зарубежная структура приобретает менее 10% акций американской компании, также не должны автоматически исключаться из поля зрения КИИ. В рамках новой процедуры иностранным инвесторам, желающим вложить капиталы в американские предприятия, относящиеся к ′критически важной инфраструктуре′, рекомендуется перед подачей официальной заявки проконсультироваться с рабочей группой КИИ. Это - мудрый шаг по совершенствованию надзора за инвестициями в важнейшие объекты инфраструктуры, сырьевого сектора и финансовой системы, от которых зависит благополучие нашей страны и ее союзников.

США следует также расширять сотрудничество со спецслужбами и правоохранительными органами других стран, а также независимыми экспертами, чтобы отслеживать операции российского государства и олигархов, потенциально связанные с отмыванием денег, коррупцией и нечестной конкуренцией. Администрации Обамы необходимо поощрять - не диктуя при этом конкретных инвестиционных решений - транснациональные корпорации США и других стран к соперничеству с российскими компаниями вроде ′Газпрома′ в борьбе за трубопроводные и энергетические проекты, а также к внедрению на рыночной основе альтернативных источников энергии и нетрадиционных видов топлива по всему миру. Это позволило бы преодолеть чрезмерную зависимость от энергетических поставок из таких стран, как Россия, Иран и Венесуэла, в открытую стремящихся подорвать экономическую и военную мощь Запада.

Экономическое ′триумфальное шествие′ России

Геоэкономические и геополитические последствия активизации экономической деятельности России за рубежом нельзя недооценивать: давая государству главный источник доходов и играя роль внешнеполитического орудия, она позволяет Кремлю осуществлять свое влияние в мировом масштабе. Москва оказывает экономическое - и политическое - влияние на страны, зависящие от ее сырьевых поставок. Российский экспорт и инвестиционные проекты становятся инструментом установления и развития стратегических отношений за счет поставок сырьевых материалов, вооружений и ядерных технологий. [7]

С тех пор, как Владимир Путин весной 2000 г. занял пост президента, Кремль поддерживает создание в экономике ′национальных чемпионов′ - государственных или акционерных корпоративных гигантов, послушных властям. Поначалу объединение фирм в крупные конгломераты было призвано помочь российским компаниям успешно вести конкурентную борьбу на внутренних и внешних рынках. Однако громадные корпорации, которым отдавал предпочтение Кремль, вскоре превратились в инструменты политики государства по завоеванию преобладающих позиций в народном хозяйстве и распространению влияния Москвы за рубежом за счет внешнеэкономического курса, основанного на торговой экспансии.

Эти государственные и частные корпоративные игроки получают от властей указания как в отношении деловых операций, так и в отношении геополитических приоритетов страны. Стратегическим секторам - нефтегазовому или военно-промышленному комплексу - придается такое значение, что они, вместе с господствующими в этих отраслях гигантскими корпорациями (′Газпромом′, ′Роснефтью′, ′ЛУКойлом′ и ′Ростехнологиями′) составляют одну из основ российского государства, наряду с вооруженными силами, спецслужбами, правоохранительными органами и госаппаратом.

На практике Кремль использует экспорт энергоносителей в качестве внешнеполитического орудия. Самый вопиющий пример в этой связи - прекращение, или угроза прекращения нефтегазовых поставок в любую страну, чья политика противоречит российским национальным интересам. Одним из недавних случаев из этой серии стало заявление от 1 сентября 2008 г. о сокращении экспорта газа в страны ЕС, с которым ′Газпром′, как сообщается, выступил вскоре после принятого 27 странами-участницами Союза решения приостановить переговоры с Россией по новому соглашению о партнерстве. Этот шаг ЕС стал ответом на августовскую войну России с Грузией.

А вот другой пример использования энергетических поставок во внешнеполитических целях: накануне саммита ЕС, на котором принималось упомянутое решение, премьер-министр Владимир Путин выступил с косвенной угрозой в адрес Европы, заявив, что работы по сооружению нефтепровода ′Западная Сибирь - Тихий океан′, предназначенного для поставок ′черного золота′ в страны Азиатско-тихоокеанского региона, будут ускорены.[8] Намек был ясен: если Европа не хочет покупать российскую нефть, Москва может найти другие рынки сбыта - Китай, Южную Корею, Японию. В настоящее время Европа импортирует из России, соответственно, 30 и 40 процентов потребляемых объемов нефти и газа.[9]

Перечисленные примеры - не случайность: ведь действия России на международной арене определяет Владимир Путин (в нынешней должности премьера) и его помощники - ветераны КГБ. Как выразился его бывший экономический советник Андрей Илларионов, сегодняшняя Россия управляется как крупная корпорация.[10] В настоящее время иерархическая структура ′России Инкорпорейтед′ выглядит так: премьер-министр Путин играет роль президента и председателя Совета директоров, а глава государства Дмитрий Медведев - роль члена правления и генерального директора. Если президент Медведев - человек гражданский, то Путин и многие его ближайшие союзники - бывшие сотрудники разведывательного сообщества. Исследование, проведенное в 2006 г. Центром изучения элиты при Российской Академии наук, показало: из 1016 высокопоставленных государственных чиновников и депутатов парламента 26% составляют выходцы из КГБ или постсоветских спецслужб. Причем после учета ′необъяснимых пробелов в анкетах, аномалий в продвижении по службе и работы в организациях, связанных с КГБ′, эта доля возрастает до 78%.[11]

Более пяти лет назад высказывалось предположение, что на влиятельных государственных постах в стране находится до 6000 действующих или находящихся в запасе сотрудников спецслужб.[12] В результате можно сделать вывод, что выходцы из российского разведывательного сообщества контролируют гражданский госаппарат, вооруженные силы и основные сектора экономики - а через них и само государство. Как отмечает профессор политологии из Калифорнийского университета в Лос-Анжелесе Дэниел Трейсман (Daniel Treisman), ′определяющей чертой путинского режима следует считать переход корпоративного менеджмента в руки спецслужб′,[13] причем это относится как к его президентству, так и к пребыванию в должности премьера.

Хорошо осведомленный московский бизнесмен Олег Шварцман полагает, что цель представителей российских спецслужб, занимающих высокие посты в деловых кругах, состоит в личном обогащении и усилении влияния России на мировой арене за счет экономической экспансии за рубежом. Кое-какую информацию на этот счет раскрыл один бизнесмен, управлявший активами сотрудников Администрации президента из числа так называемых ′силовиков′. Речь идет о чиновниках, связанных с ФСБ (Федеральной службой безопасности - главной преемницей КГБ) и СВР (Службой внешней разведки, в прошлом Первым главным управлением КГБ) через малоизвестную фирму ′Финансгруп′, контролирующую активы стоимостью в 3,2 миллиарда долларов.[14] Таким образом, значительные средства, имеющиеся в распоряжении бывших сотрудников российских спецслужб, могут использоваться в личных целях, а громадные государственные доходы - направляться на финансирование тайных операций и других акций властей.

Существует немало информации о масштабных операциях по отмыванию денег через Bank of New York [15] и Republic Bank of New York: на эту тему даже проводились слушания в Конгрессе.[16] Российские СМИ также утверждали, что в подозрительных трансакциях в российском газовом секторе и иных сомнительных деловых операциях, связанных с разведслужбами, замешан также австрийский банк Raiffeisen.[17] Кроме того, еще в 2004 г. источники в чешской контрразведке сообщали, что СВР вложила ′большие суммы в некоторые жилые, гостиничные, развлекательные комплексы и казино′ на территории Чешской Республики, вероятно с целью создания подставных компаний для разведывательных операций, усиления собственного влияния в стране (а значит и влияния российского государства), и возможно для получения дополнительных источников финансирования вне сферы регулярного контроля со стороны российского руководства.[18]

Неудивительно, что в прошлом году генеральный прокурор США Майкл Мукасей назвал Россию в числе европейских стран, чья ′организованная преступность занимает серьезные позиции на мировых рынках энергоносителей и стратегических материалов. Преступники увеличивают свои активы в этих секторах, что подрывает нормальное функционирование указанных рынков и может оказать дестабилизирующее воздействие на геополитические интересы США′.[19] Он сообщил, что правительство США приняло решение о воссоздании Совета по организованной преступности для борьбы с новой ′проблемой гибридной преступности′, в том числе альянсами между иностранными разведслужбами и преступными группировками. По словам Мукасея, у сотрудников правоохранительных органов ′большую озабоченность′ вызывает существование ′так называемых ′железных треугольников′ - коррумпированных представителей большого бизнеса, коррумпированных чиновников и оргпреступности′.[20]

Помимо личного обогащения

Амбиции российского руководства давно уже не ограничиваются личным обогащением. Путин и Сергей Иванов - в то время он был министром обороны - абсолютно серьезно ставили целью превращение России в энергетическую сверхдержаву. В 2006 г. Владислав Сурков - замглавы Администрации президента, помощник Путина и ′главный идеолог′ его режима - заявил: ′Концепция России как энергетической сверхдержавы. . . вполне соответствует′ задачам обретения страной конкурентоспособности в мировой экономике.[21] Тем не менее на заседании клуба ′Валдай′ в том же году президент Путин с обычной осторожностью пояснил, что Россия не претендует на роль ′энергетической сверхдержавы′, а просто намерена обеспечивать стабильные поставки энергоносителей на мировой рынок.[22]

Одним из главных инструментов воплощения мечты Кремля об энергетическом сверхдержавном статусе является государственный монополист ′Газпром′ - крупнейшая газовая компания в мире. Именно он был основным орудием Москвы в обоих случаях приостановки газовых поставок в Европу, вызванных ценовыми спорами между Россией и Украиной.[23] В рейтинге российских компаний по капитализации ′Газпром′ занимает первое место.[24] Предполагается, что именно он станет основой для ′газовой ОПЕК′, а тесные связи концерна с Ираном, обладающим вторыми по величине запасами газа в мире, угрожают свободному доступу на рынок и конкуренции, особенно в секторе сжиженного газа, а значит - и стабильности мировой экономики в целом.

Недавнее соглашение между Россией, Ираном и Катаром об образовании ′газовой тройки′ (разговоры об этом идут уже как минимум года полтора), проводящей встречи несколько раз в год, может обернуться нечестным ведением бизнеса, например, ′обменом информацией о ценах, графиках осуществления проектов и планируемых инвестициях′.[25] На долю России, Ирана и Катара приходится 56% общемировых запасов газа; в октябре прошлого года иранский министр нефтяной промышленности объявил, что три страны достигли соглашения о создании ′газовой ОПЕК′.[26] Менее чем через неделю после этого Алексей Миллер, заместитель председателя совета директоров и председатель правления ′Газпрома′, отметил, что в ноябре 2008 г. ′газовая тройка′ может стать официальной организацией. .[27] Позднее заместитель министра энергетики Анатолий Яновский сообщил, что на саммите в Москве, намеченном на 23 декабря, 16 газодобывающих стран, включая и Россию, планируют подписать учредительный документ ′организации стран-экспортеров газа′.[28]

Идеальный шторм

Международный финансовый кризис вроде бы приостановил динамичные усилия России по расширению экономического влияния на мировой арене. Премьер-министр Путин неправомерно возлагает на США всю вину за экономические потрясения, воздействие которых с мая прошлого года ощущают российские биржи РТС и ММВБ: фондовые индексы страны на сегодняшний день ′просели′ на 70%. [29]

Сразу несколько наблюдателей указывают, что российское вторжение в Грузию усугубило трудности на финансовом рынке, спровоцировав дальнейший отток капиталов из-за страха инвесторов перед возможной нестабильностью. Впрочем, ′идеальный финансовый шторм′ в России породило сочетание целого ряда проблем: иностранные банки потребовали погашения ссуд, выданных российским олигархам под залог акций их компаний, чьи котировки из-за кризиса резко снизились; цены на нефть и другие товары, в том числе металлургическую продукцию, упали, что наносит громадный ущерб доходам российского бюджета.[30]

В начале августа 2008 г. объем созданных государством Резервного фонда и Фонда национального благосостояния составлял 162 миллиарда долларов, а золотовалютные резервы по состоянию на 8 августа - день, когда российские войска вошли в Грузию - достигли максимальной величины, превысив 597 миллиардов долларов (по этому показателю страна занимала третье место в мире, после Китая и Японии).[31] К 5 декабря золотовалютные резервы России сократились до 437 миллиардов (за одну неделю, с 17 по 14 октября, они уменьшились на 31 миллиард, а за неделю начиная с 5 декабря - еще на 17,9 миллиардов). [32] Ожидается, что истощение резервов будет продолжаться, если уровень цен на нефть останется ниже 70 долларов за баррель, поскольку государство использует их для ослабления воздействия международного финансового кризиса на экономику.[33]

Из-за финансового кризиса многие российские компании и банки оказались не в состоянии расплачиваться по внешней задолженности без помощи государства. В результате российский Центробанк предоставил в распоряжение государственного Внешэкономбанка (ВЭБ) дополнительную ликвидность в размере 50 миллиардов долларов, чтобы предприятия, испытывающие финансовые затруднения, могли выполнить обязательства перед зарубежными кредиторами. Эта ситуация позволяет государству брать под контроль несостоятельные банки и приобретать пакеты акций корпораций, оказавшихся в тяжелым положении, усиливая тем самым свое могущество и влияние.[34]

Кризис также принес самым влиятельным российским бизнесменам-миллиардерам, связанным с Кремлем, совокупные убытки в размере до 230 миллиардов долларов. По данным журнала Forbes, среди наиболее пострадавших оказался Олег Дерипаска - в прошлом самый богатый человек в России. До кризиса его состояние оценивалось в 28 миллиардов долларов, но к началу октября оно уменьшилось на 16 с лишним миллиардов. Дерипаске принадлежит ′РУСАЛ′ - крупнейший в мире производитель алюминия и глинозема.[35] Абрамович к середине октября потерял более 20 миллиардов долларов из-за резкого падения котировок акций его металлургической компании ′Евраз′. Владелец Новолипецкого металлургического комбината Владимир Лисин к началу октября стал беднее на 22 миллиарда долларов; к этому же моменту состояние Алексея Мордашова (ему принадлежит ′Северсталь′) уменьшилось с 21,2 миллиардов по состоянию на март 2008 г. до 5,3 миллиардов.[36] Стоимость двадцатипроцентного пакета акций ′ЛУКойла′, принадлежащего Вагиту Алекперову, к октябрю снизилась с 19,5 до 7,2 миллиардов долларов.[37]

Все эти частные компании, тесно связанные с Кремлем, активно занимаются коммерческой и инвестиционной деятельностью за рубежом, принося государству налоговые и валютные поступления, а также играя роль инструментов усиления влияния Москвы на мировой арене. И в этом случае Кремль может воспользоваться благоприятной возможностью для получения контрольных пакетов акций частных компаний, испытывающих финансовые трудности, что укрепит господствующие позиции государства в народном хозяйстве и в долгосрочной перспективе даст ему дополнительные ресурсы и влияние для новых зарубежных авантюр.

Хотя ′ЛУКойлу′ придется отказаться от новых проектов в плане нефтедобычи и создания перерабатывающих мощностей, эта частная компания по-прежнему намерена приобрести 30 % акций испанской государственной нефтяной корпорации Repsol, а также нефтеперерабатывающий завод на Сицилии: для этих целей она в настоящее время берет кредит в миллиард долларов.[38] Похоже, из-за падения цен на нефть ′национальным чемпионам′ вроде ′ЛУКойла′ и ′Газпрома′ придется положить под сукно планы инвестиционной экспансии внутри страны и за рубежом, однако это скорее всего станет лишь временной ′заминкой′, чья продолжительность зависит от того, как быстро начнется оживление на международных финансовых рынках и восстановится доверие иностранных инвесторов к России.

Тем не менее российский бизнес сполна ощущает на себе воздействие кризиса. Ужасающее снижение стоимости акций российских банков и компаний побудило Bloomberg сделать вывод, что их ценные бумаги сегодня стали самыми дешевыми в мире. Похоже, в националистических кругах даже появились опасения, что из-за низкой цены российских корпоративных бумаг их могут по дешевке скупить западные финансовые структуры. Чтобы избежать этого, российское государство через банки вроде ВЭБ и учреждения вроде Агентства по страхованию вкладов, предоставляет кредиты и гарантии российским банкам и компаниям, попавшим в трудное положение. С помощью этих инструментов оно также берет под контроль несостоятельные банки.[39] Впрочем, если нефтяные цены будут и дальше падать, обанкротиться может и само российское государство.

Доходы оплачивают коррупцию

Нефтяные сверхдоходы используются также для обеспечения лояльности некоторых европейских политиков. Подробные схемы отвечают энергетическим интересам России - например, в Германии председателем консорциума по строительству газопровода Nord Stream является бывший канцлер Герхард Шредер (Gerhard Schroeder), чье жалованье составляет 1000000 евро (примерно 1270000 долларов) в год.[40] Руководство консорциума также наняло в качестве консультанта финского премьер-министра, что вызвало в Европе опасения в связи с возможным распространением коррупции.[41] Nord Stream - чрезвычайно дорогостоящий проект - предусматривает прокладку по дну Балтийского моря трубопровода, соединяющего Россию и Германию (предусматриваются также ответвления во Францию и Нидерланды) в обход прибалтийских государств и Польши, что лишит их доходов от транзита. В Болгарию, Венгрию, Сербию и Австрию ведет другой планируемый трубопровод - еще более дорогостоящий ′Южный поток′; его цель - не допустить осуществления поддерживаемого ЕС и США проекта газопровода Nabucco, который должен пройти в обход России. Сотрудничество Шредера с венгерским премьер-министром Ференцем Дюрчанем (Ferenc Gyurcsany) имеет важнейшее значение для реализации российских проектов, угрожающих безопасности энергоснабжения Европы.

Антиконкурентные методы российских компаний проникают на Запад, подрывая верховенство закона, надежность ведения бизнеса и принципы деловой этики. ′Газпром′, ′Роснефть′ и их филиалы ведут переговоры и заключают контракты с зарубежными энергокомпаниями.[42] Подобные непрозрачные деловые партнерства окутывают отрасль завесой секретности, ведут к политизации энергетического бизнеса, исключают свободную и честную конкуренцию. Более того, непрозрачный характер таких соглашений между государственными корпорациями создает широкий простор для коррупционных схем, противоречащих как закону, так и этике. Один из печальных примеров в этой связи - обвинения в адрес австрийского банка Raiffeisen: российская пресса утверждает, что он участвовал в схеме по отмыванию денег и вывозу капиталов из России, в которой также были замешаны высокопоставленные российские чиновники, связанные с нефтяными компаниями и ФСБ.[43]

Что нужно России? ′Новое мироустройство′

России необходимо, чтобы нефтяные цены удерживались как минимум на уровне 70 долларов за баррель: иначе в 2009 г. ей не избежать бюджетного дефицита.[44] Недавние переговоры Москвы с ОПЕК, возможно, были связаны с координацией усилий по сокращению добычи нефти для повышения цен; эту цель со всей серьезностью преследуют такие страны-участницы Организации как Иран и Венесуэла, которым, чтобы сбалансировать бюджет, также необходимы расценки в 70 долларов за баррель.[45] Бюджетный дефицит способен ограничить возможности России по применению некоторых внешнеполитических инструментов.

Вице-премьер России Игорь Сечин (личный друг Путина), принимавший участие в заседании ОПЕК в Вене в сентябре 2008 г., отметил: ′ОПЕК - один из ключевых партнеров России на мировом нефтяном рынке . . . Для нас очень важно наладить механизмы регулярного энергодиалога′ с Организацией стран-экспортеров нефти.[46]

Поскольку на долю России и ОПЕК приходится 51% общемирового объема нефтедобычи,[47] сотрудничество Москвы с Организацией в целях согласования цен и квот добычи является необходимой предпосылкой для дальнейшего расширения российского влияния на международной арене. Хотя российские официальные круги отвергают идею о присоединении страны к ОПЕК, один из вице-президентов ′ЛУКойла′ недавно заявил, что членство в Организации ′будет только полезно для страны, для будущего российской промышленности и стабильности цен [на нефть]′ [48] Сотрудничество с ОПЕК и создание газового картеля полностью соответствуют одной из целей, содержащихся в недавно разработанной Концепции внешней политики Российской Федерации: укреплению ′стратегического партнерства с ведущими производителями энергетических ресурсов′.[49]

Россия намеревается пересмотреть нынешнюю международную финансовую систему, где преобладают США и другие промышленно развитые страны Запада. На Петербургском экономическом саммите в 2007 г. Путин призвал к созданию нового мирового экономического устройства, основанного на региональных альянсах, которые должны оттеснить на обочину международные институты, созданные на Бреттон-Вудской конференции, такие как Международный валютный фонд и Всемирный банк. Он настаивал: новая система должна отражать растущее влияние стран с развивающейся рыночной экономикой вроде России, Китая, Индии и Бразилии, а также относительное ослабление позиций традиционных экономических держав - США, Японии и западноевропейских государств.[50]

Москва ′создает благоприятные политические условия для диверсификации российского присутствия на мировых рынках за счет расширения номенклатуры экспорта и географии внешнеэкономических и инвестиционных связей России′. [51] В то же время Кремль выступает за многостороннее государственное регулирование рыночных механизмов в мировой экономике и финансах, а также превращение рубля в основную валюту на территории Содружества независимых государств.

Выступая недавно во французском городе Эвиане на конференции, посвященной международному финансовому кризису, российский президент Медведев отметил: ′Новыми факторами стабильности . . . стало бы формирование новых финансовых центров и сильных региональных валют′. Оценив нынешнюю ′однополярную экономическую модель′ с преобладающей ролью США как неэффективную, он призвал к ′пониманию многополярности мира и сложностей глобализации′. Медведев предложил ′изменить глобальную финансовую архитектуру, пересмотреть роль действующих институтов и создать новые международные институты. Институты, которые бы на деле обеспечивали стабильность′. [52] Создание нового мироустройства займет не один год, подчеркнул российский президент.[53]

Другая цель, похоже, состоит в прекращении расчета в долларах по российским международным трансакциям. Эту схему предложил Путин своему китайскому коллеге Вэнь Цзябао (Wen Jiabao) в отношении двустороннего товарооборота, чей объем в 2008 г. по оценкам должен был достичь 50 миллиардов долларов.[54]

Россия за счет многосторонних усилий стремится пересмотреть нынешнюю систему международных финансов и торговли; это - один из элементов ее общей стратегии по созданию ′многополярного′ международного устройства. В качестве инструментов Москва намерена использовать Шанхайскую организацию сотрудничества,[55] ОПЕК, новую ′газовую ОПЕК′, новые международные финансовые структуры с участием Китая, Индии, стран ЕС, и противников существующего миропорядка вроде Ирана и Венесуэлы.

Влияние на мировые нефтегазовые цены будет иметь важнейшее значение для оживления российской экономики, а также финансирования модернизации промышленности и вооруженных сил, и программ по развитию народного хозяйства.

До того, как по России ударил международный финансовый кризис, государство постоянно повышало долю ресурсов, направляемую на переоснащение вооруженных сил новыми современными системами вооружений, а также на увеличение финансирования МВД, органов безопасности и разведки, например, ФСБ (контрразведка), СВР (внешняя разведка) и ГРУ (военная разведка), и пограничных войск, курируемых ФСБ. До кризиса Кремль планировал в течение трех лет увеличить военные расходы на 50%, создать силы быстрого реагирования с высокой степенью боеготовности, и построить несколько новых атомных подводных ракетоносцев.[56] Пока неясно, приведут ли меры по обеспечению финансовой стабилизации в стране к сокращению оборонных расходов, а также масштабов деятельности Министерства иностранных дел, государственной пропаганды и ′информационной войны′.

Продолжение