Только что прошедший в Брюсселе саммит лидеров ЕС разблокировал подписанный 13 декабря 2007 года Договор о реформе Европейского Союза («Лиссабонский договор»), удовлетворив требования Чехии, настаивавшей на гарантиях нераспространения на нее исков потомков 3 млн. немцев, изгнанных в 1946 г. из Судетской области Чехословакии. Разблокирование Лиссабонского договора открывает двери ЕС для вступления в него новых членов и расширения пределов ЕС в восточном направлении. Безусловно, нанесен удар по традиционной российской стратегии установления политических союзов с конкретными европейскими государствами и межгосударственными альянсами. Это, прежде всего, удар по идее континентального блока «Париж-Берлин-Москва», у которого много сторонников в самой Европе, но еще и по сложившимся в последние годы особым отношениям России с Италией Сильвио Берлускони

Как известно, Ирландия и Чехия долгое время отказывались ратифицировать этот договор. Большинство населения католической Ирландии в ходе референдума 12 июня 2008 г. возражало против внедрения в его жизнь т.н. «европейских стандартов», прежде всего, в области биоэтики (аборты, контрацепция и проч.) и «норм светского государства». А президент Чехии Вацлав Клаус — известный «евроскептик», опасающийся за «судьбу демократии», в качестве контрдовода требовал, в частности, признать за Чехией право не соблюдать некоторые положения прилагаемой к договору т.н. «Хартии фундаментальных прав». Вацлав Клаус, поддержанный парламентом страны, настаивал на гарантиях нераспространения на Чехию исков потомков 3 млн. немцев, изгнанных в 1946 г. из Судетской области Чехословакии по декретам президента Эдварда Бенеша, о компенсациях за имущество и земли, которых они лишились в конце Второй мировой войны и после нее.

Ранее на саммите ЕС в июне 2009 года были приняты «гарантии суверенитета» Ирландии, касавшиеся обеспечения некоторой независимости этой страны, сохранения ее военного нейтралитета и налоговой системы, а также ее права сохранить существующий в ней запрет на аборты. Это позволило провести в Ирландии повторный референдум, официальные результаты которого дали незначительное, но большинство в пользу договора. А 29 октября саммит лидеров ЕC удовлетворил требования Вацлава Клауса, который обещал теперь провести ратификацию Лиссабонского договора. Полученный результат он назвал «максимальным из возможных» и заявил, что «не намерен выдвигать никаких других требований при ратификации Лиссабонского договора». Теперь, если все пройдет гладко – а в этом уже трудно сомневаться – этот договор вступит в силу 1 января 2010 года.

Проект реформы ЕС разрабатывался более десяти лет. Результатом этой работы, проводимой под руководством бывшего президента Франции Валери Жискар д'Эстена, стало подписание в октябре 2004 года в Риме Конституции Евросоюза, имевшей статус основного закона, т.е. государственно-правового документа. Речь шла, по сути, о создании единой европейской государственности. В течение двух лет страны-члены должны были этот документ ратифицировать, из них 10 стран (в соответствии с собственным законодательством) должны были провести референдум, а в 17-ти он мог быть утвержден парламентом. На общенациональных референдумах во Франции и Нидерландах эта Конституция была отвергнута, после чего президент Николя Саркози, активно продвигавший Договор, предложил перевести документ в другой формат: из государственно-правового он формально превращается в международно-правовой, но сохраняет все основные параметры отвергнутой Конституции. В частности, договор вводит постоянный пост президента Евросовета, который должен назначаться главами всех стран Евросоюза на 2,5 года с возможностью однократного продления. Президент возглавляет Совет ЕС и представляет сообщество в международных отношениях (в том числе по вопросу приема новых членов). Расширяются полномочия Верховного представителя ЕС по внешней политике и безопасности. Он получает в свое распоряжение полноценную внешнеполитическую службы на уровне МИД и соответствующий дипломатический аппарат, входит в состав Еврокомиссии в ранге заместителя ее главы. В отличие от старого варианта Конституции, принцип единогласия (то есть, наличие права вето) сохраняется только в сфере внешней политики, безопасности, юстиции и налогообложения; в остальных областях решения будут приниматься по принципу «двойного большинства».

Сопротивление Лиссабонскому договору было продолжением длительной борьбы некоторых европейских народов, причем, как с традиционных и религиозных (Ирландия, отчасти Польша), так и чисто правовых (Чехия) позиций, попыткам создания общеевропейской авторитарной надгосударственной структуры, созданной в интересах панатлантического проекта под эгидой США, транснациональных корпораций и финансового капитала. Острой критике подвергал Евросоюз, в частности, бывший советский диссидент Владимир Буковский – он считал его с его идеологией т.н. «политкорректности» даже не авторитарным, а тоталитарным образованием, заимствовавшимим в качестве победителя тоталитарные интенции у побежденного в «холодной войне» Советского Союза. Особый размах борьба «евроскептиков» со сторонниками ЕС приобрела 4,5 года назад именно после провала проекта Евроконституции. Теперь можно констатировать, что сторонники национальной независимости эту борьбу проиграли: единая европейская структура была «протащена» не мытьем, так катаньем.

При этом надо сказать – не все в ЕС довольны конкретно «чешским прецедентом». Генеральный секретарь Союза Михаэла Хриберски заявила, что все это было ошибкой. «Новая уступка глав стран-членов ЕС вызывает сомнения в убедительности политической защиты прав человека. Это неэффективное с правовой точки зрения решение, служащее лишь для поверхностного успокоения чехов, игнорирует миллионы жертв депортации», – отметила она. Хриберски добавила, что «правовой мир» нарушен таким решением, поскольку «этой уступкой ЕС ослабил ценность Хартии основных прав и свобод ЕС». При этом надо, однако, напомнить, что в результате возражений Великобритании и Польши, настаивающей на безусловном доминировании национальных законов, Хартию было решено не включать в Лиссабонский договор, а сделать отдельным законом, причем, на Великобританию и Польшу, продолжающих настаивать на доминировании национальных законов, ее действие вообще не распространяется.

Не сумели участники саммита в Брюсселе достичь также и соглашения о том, кто станет президентом Европейского Совета. В статье 9В Лиссабонского договора говорится, что президент Европейского Совета избирается членами этого органа квалифицированным большинством. Разумеется, официально он может быть избран только после вступления Лиссабонского договора в силу. Однако, европейские лидеры, как сказал заместитель директора Института Европы РАН Алексей Громыко, «пока в ЕС слабо представляют себе, какими функциями и прерогативами будет наделен президент Европейского Совета», стремились определиться в этом вопросе уже сразу. Среди возможных кандидатур называли бывших премьеров Испании Фелипе Гонсалеса и Финляндии – Пааво Липпонена, а также руководителей Нидерландов, Люксембурга и Бельгии Яна Петера Балкененде, Жана-Клода Юнкера и Хермана Ван Ромпюя. Однако, главным претендентом был первоначально поддержанный Николя Саркози и премьером Великобритании Гордоном Брауном экс-премьер этой же страны Тони Блэр. Однако единодушия даже по этой фигуре достигнуто не было. Против Блэра решительно выступила Польша, а бывший комиссар ЕС из Австрии Франц Фишлер сказал: «Блэр наверняка захочет противопоставить себя Еврокомиссии, и это, естественно, приведет к конфликту с другими президентами». На данный момент решено, что для окончательного обсуждения кандидатуры первого президента Евросовета лидеры ЕС соберутся на специальный саммит в ноябре.

Персональные проблемы в Евросоюзе стоят довольно остро. По сути, речь идет о подковерном противостоянии между Великобританией и континентальной Европой. Шансы Тони Блэра резко пошатнулись уже в 29 октября, когда саммит открылся критикой в его адрес со стороны его же левоцентристских союзников. По словам представителя Великобритании, поддержка Блэра со стороны таких европейских столиц, как Париж и Берлин, тоже не поступила. «Политик, чье одобрение войны в Ираке вызвало распри, не нашел особой поддержки», – пишет в связи с этим Financial Times. При этом в Брюсселе ходят упорные слухи, что министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд может стать уполномоченным по внешнеполитическим вопросам ЕС. Сам он отрицает, что хочет получить этот пост, но входит в число наиболее вероятных левоцентристских кандидатов. Что же касается высшего поста, то на фоне политической неудачи Блэра растут шансы Яна Петера Балкененде. «На политическом поприще он не нажил серьезных врагов. Другое его достоинство заключается в том, что он представляет небольшую страну. На этом фоне вряд ли стоит надеяться на победу Жан-Клоду Юнкеру. Он годится только на то, чтобы предотвратить приход Блэра. Его не любит Саркози, а канцлер Германии Ангела Меркель опасается, что красноречивый люксембуржец может вызвать слишком много разногласий и поэтому покровительствует Балкененде», – пишет Tages anzeiger. В любом случае, президентом объединенной Европы будет крайне американоцентричный «тяжеловес» с соответствующей поддержкой, либо «болтун».

Но все это, разумеется, детали. Главное в другом. Разблокирование Лиссабонского договора открывает ЕС для вступления в него новых членов. Ранее, в июне 2008 года, после референдума в Ирландии, тогдашний глава Европарламента Ханс-Герт Поттеринг заявлял, что «новых этапов расширения Евросоюза быть не должно до того, пока Лиссабонский договор не вступил в силу». Осенью того же года комиссар Евросоюза по вопросам расширения Олли Рен, призывая католическую Польшу, выдвигавшую тогда примерно те же условия, что и Ирландия (президент Лех Качиньский говорил, что подпишет документ только в случае принятия его Ирландией) присоединится к Лиссабонскому договору, сказал: «Я надеюсь, все члены ЕС, включая Польшу, ратифицируют Лиссабонский договор в ближайшем будущем, тогда никто не сможет использовать этот документ как предлог более медленного расширения Евросоюза».

«Кандидаты в Европу», действительно, появились немедленно. Сразу же после «разблокирования» Лиссабонского договора в Брюссель прибыли соответствующие гости. Первый из них – президент Грузии Михаил Саакашвили. Уже 30 октября он принял участие в саммите Европейской народной партии (самой крупной партии, представленной в Европарламенте) и встретился с еврокомиссаром по вопросам внешних отношений Бенито Ферреро-Вальднер. Туда же – и формально на саммит той же партии – от имени премьер-министра (а теперь и кандидата в президенты) Украины Юлии Тимошенко ее заместитель вице-премьер Григорий Немыря. За ним последовал лидер белорусской оппозиции и движения «За свободу» Александр Милинкевич.

Итак, перед нами единая и спаянная Европа, согласованно расширяющая свои пределы в восточном направлении. Безусловно, нанесен удар по традиционной российской стратегии установления политических союзов с конкретными европейскими государствами и межгосударственными альянсами. Это, прежде всего, удар по идее континентального блока «Париж-Берлин-Москва», у которого много сторонников в самой Европе (это и их поражение тоже), но еще и по сложившимся в последние годы особым отношениям России с Италией Сильвио Берлускони. Это очередной этап наступления атлантизма на континенте. И он отмечен также и мощным идеологическим наступлением.

«Российская элита» со своеобразным энтузиазмом встречает институциональное объединение Европы. Как известно, Конституционный Суд РФ на пленарном заседании 9 ноября должен решить, возможно или нет с 1 января 2010 года возвращение смертной казни в России. Как известно, Конституционный Суд 2 февраля 1999 года ввел мораторий на смертную казнь, который должен действовать до введения в действие федерального законодательства, обеспечивающего на всей территории РФ каждому обвиняемому в преступлении, за которое предусмотрена смертная казнь, возможность рассмотрения дела судом присяжных. До сих пор единственным регионом России, в котором не было суда присяжных, была Чеченская республика, в которой теперь с 1 января 2010 года планируется введение суда присяжных. Однако уже заранее, до принятия решения Конституционным Судом, глава Верховного Суда РФ Вячеслав Лебедев заявляет: «Для нас в Верховном Суде абсолютно понятно то, что мы обязаны придерживаться положений подписанной Россией Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и об отмене смертной казни». Вне зависимости от отношения к конкретному правовому институту смертной казни совершенно ясно, что речь идет о «евролояльности» уже в данном случае «юридического сегмента» российских элит. Такая «евролояльность» должна была бы Европой хотя бы оплачиваться, хотя бы в виде отказа от движения на Восток. Куда там…

Движение «вслед за Европой» есть продолжение на некоторое время замороженной «перестройки». Кстати, присутствие при всех этих торжественных мероприятий самого Горбачева – несомненный знак. Происходящее в России параллельно установлению к западу от нее мощного государственного (выдаваемого за международно-договорное), по сути — имперского образования, свидетельствует либо о полном непонимании русского бытия, либо об усилиях и далее «переформатировать» российскую политику в «приложение» к европейской. Ведь очевидно, что движение Европы на Восток – не тот же ли, пусть мирный и «с человеческим лицом» Drang nach Osten, при котором Грузия и Украина превращаются уже в прямой объект экспансии, а Россия (пока) в объект идеологического воздействия? То, что в Брюсселе сделан очередной шаг именно в этом направлении, не может вызывать никаких сомнений.

russianews.ru