Одна группа банкиров кажется выпадающей из процесса всемирной рецессии: Международный Валютный Фонд и другие международные финансовые институты (МФИ) наслаждаются возвратом к прежнему положению и выстраиваются в очередь за повышенным финансированием. Лондонский саммит G20 в апреле стал симфонией возвращения МВФ. В 2007 году долговая книга фонда была в пассиве на 20 млрд. долларов, но теперь она в плюсе до 750 миллиардов. К тому же фонд получил разрешение набрать ещё 250 млрд. долларов с помощью СДР ("специальных прав заимствования" - виртуальной валюты МВФ – прим. ред.) – квази-механизма МВФ, с помощью которого страны-члены фонда могут пополнять свои бюджеты из резервов друг друга. С сентября 2008 года ряд восточноевропейских стран и постсоветских государств взял у МВФ новые займы, так же вынуждены были поступить Пакистан, Сальвадор и Исландия, которая стала первым западным клиентом фонда после Британии с 1976 года. Всемирный банк и региональные банки развития также принимают участие в этой вечеринке. Памела Кокс, региональный вице-президент Всемирного банка по Латинской Америке, заявила, что в 2009 году рассчитывает утроить общую сумму кредитов до 14 млрд. долларов. Межамериканский банк развития, самый активный МФИ в регионе, рассчитывает предоставить в этом году займов на 18 млрд. долларов, при том, что его обычный портфель составляет всего 8 млрд. Региональные банки развития вообще стоят за спиной у МВФ с протянутой рукой, ожидая увеличения капитала: Азиатский банк развития хочет утроить свой капитал до 165 млрд. долларов, Межамериканский банк просит дополнительно от 50 до 80 млрд. вдобавок к уже имеющемуся 101-му миллиарду. Почему сейчас? МФИ, говорит Винс МакЭлхинни, специалист Банковского информационного центра (группы, которая отслеживает деятельность международных финансовых институтов), по своей сути оппортунисты. Так же, как любой частный банк или корпорация, они борются за свою долю рынка, и с ростом мировой экономики и глобального рынка капитала они должны увеличивать быстрыми темпами свой кредитный портфель или перестанут быть востребованными. Замораживание рынков капитала, особенно серьёзное на развивающихся рынках, создало нужду, которую МФИ могут использовать как возможность. Институт международных финансов прогнозирует чистый приток частного капитала на развивающиеся рынки в 2009 году в размере всего 141 млрд. долларов, по сравнению с 392 миллиардами в 2008 году, после рекордных 890 миллиардов в 2007-м. МФИ представляют себе, как возместят этот разрыв. Но вопросы, которые сейчас на кону, выходят за пределы собственно программ МФИ. С одной стороны, их возрождение предполагает возрождение США и глобального доминирования Севера. Их не называют "вашингтонскими" лишь формально, США обладают 17% акций в МВФ и Всемирном Банке, и это позволяет им накладывать вето на любые попытки изменений, а топ-менеджмент в МФИ контролируют Соединённые Штаты и Европа. С другой стороны, история показывает, что части глобального Юга постепенно набирают экономическую мощь. Во время кризиса 1990-х неолиберальная история сложилась так, что МВФ вступил в игру, расчищая завалы, устроенные крахом хрупкой экономики третьего мира. Теперь всё иначе: завалы на Севере и похоже, что развивающиеся экономики Азии и Латинской Америки выйдут из этого кризиса более сильными и независимыми (важно отметить, что большие части Юга, например, Африка, а также Восточная Европа не являются героями этой пьесы). В частности, так называемый БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) набирает силу, достаточную, чтобы подкрепить свои претензии на новую глобальную финансовую систему. Будет ли эта система развита в пределах уже имеющихся институтов или будет создана архитектура, минующая Вашингтон и всю компанию? Будущее МФИ – ключевой вопрос, ответом на который станет перебалансировка мировой экономики. Новая финансовая архитектура? В мае 2007 года министры финансов Бразилии, Аргентины, Венесуэлы, Боливии и Эквадора подписали в эквадорской столице "Декларацию Кито". План включает в себя региональный валютный фонд и направлен в сторону создания единой южноамериканской валюты, но первым шагом является создание "Банко дель Сур", нового регионального банка развития. Хотя запуск банка отстаёт от графика, в марте была согласована его конституция и определена начальная капитализация в 7 млрд. долларов. Членами банка, помимо первоначальных пяти стран, стали также Парагвай и Уругвай. (Даже Колумбия заявила о своей поддержке начинания, ещё до своего конфликта с Венесуэлой из-за заложников, случившегося позже в 2007 году). Цель создания "Банко дель Сур" – заменить все провашингтонские кредитные учреждения на собственно южноамериканские. Мария Хосе Ромеро, исследующая вопросы функционирования международных финансовых учреждений в Институте стран третьего мира в Монтевидео, формулирует эти стремления следующим образом: "У стран Латинской Америки есть два варианта реакции на кризис: вернуться к прошлым институциям 1990-х и снова пытаться применить уже скомпрометировавшие себя рецепты либо двинуться вперёд и выработать альтернативу". Для многих стран в Латинской Америке возвращение в схемы МВФ по политическим резонам неприемлемо. По словам Марка Вейсброта из Центра экономических и политических исследований в Вашингтоне, "упадок МВФ начался с Азиатского кризиса десять лет назад". После провальной попытки Фонда выступить в качестве кредитора последней инстанции для азиатских банковских систем в 1997 году, эти государства двинулись по пути формирования значительных валютных резервов, с тем, чтобы больше не зависеть от МВФ; другие страны последовали их примеру. Более драматичным процесс отхода от МВФ был в Латинской Америке, где политику Фонда называют основной причиной кризиса 1998 года в Аргентине, привёдшего к коллапсу банковской системы и в итоге к дефолту 2002 года. Аргентина и Боливия расплатились с Фондом в 2006 году, Эквадор объявил о том, что уплатил последние проценты по кредитам МВФ в апреле 2007 года и обратился в Фонд с просьбой отозвать своего представителя. Венесуэла объявила себя выплатившей долги в том же месяце и заявила о своём полном выходе из МВФ. Когда Даниэль Ортега победил на президентских выборах в Никарагуа в мае 2007 года, он обещал что "страна будет свободной от Фонда" в течение пяти лет. Как эта линия "свободы от Вашингтона" выдерживается в условиях нынешнего кризиса? Дружественная США Мексика первой подписала соглашение о "гибких кредитах", по которому МВФ предоставляет безусловные гранты "благонадёжным" правительствам. Примеру Мексики последовала Колумбия, но пока обе страны ещё ничего не получили. Новые займы у МВФ взяли Сальвадор и Коста-Рика. В отличие от Восточной Европы, большинство стран Латинской Америки подошло к кризису с хорошими подушками безопасности в виде финансовых резервов. И, учитывая новый рост цен на сырьё, брошенный ими вызов МВФ может не привести их к тем тяжким испытаниям, которых ожидали некоторые. Что касается "Банко дель Сур", то наступление кризиса, несомненно, замедлило процесс: пришлось сначала потушить внутренние пожары, прежде чем заниматься региональной кооперацией. Однако, по словам Ромеро, в среднесрочной перспективе кризис поможет добиться изменений. "Кризис сосредоточил внимание на недостатках существующей финансовой системы, – говорит она. – Он помогает формироваться благоприятной для "Банко дель Сур" среде, а также способствует шагам по регулированию двусторонней торговли больше в местных валютах (нежели в долларах), что является первым шагом к денежному союзу и дальнейшему, более широкому, развитию инициатив сотрудничества по линии Юг – Юг". Честно говоря, "Банко дель Сур" может не оправдать надежд своих сторонников. Всего с семью миллиардами долларов капитализации банк не может быть в той же лиге, что и вашингтонские МФИ. Нет пока никаких планов и по созданию фонда экстренного кредитования – эквадорское предложение на эту тему было отвергнуто. Принцип "одна страна – один голос", первоначально, пожалуй, наиболее привлекательный для всех участников проекта, теперь уже изменён: равные голоса будут только до уровня займов в 70 млн. долларов, выделение большей суммы будут утверждать только участники, обладающие двумя третями основных вкладов. Наконец, до сих пор нет ясности об основной направленности кредитов. Компаньоны надеются на то, что основным акцентом будет снижение бедности и развитие регионального сотрудничества, и сформировали социально ориентированный состав аудиторов. Но некоторые опасаются, что более консервативные члены могут подтолкнуть "Банко дель Сур" к тому, чтобы стать ещё одним "банком регионального развития". В Азии происходят аналогичные процессы. Предложение Японии создать Азиатский валютный фонд постигла та же судьба, что и предыдущее предложение Малайзии о формировании Экономического форума Юго-Восточной Азии. Оба предложения были отвергнуты после выражения неодобрения со стороны МВФ и американского руководства. Но, тем не менее, в этом году ожидается старт Чиангмайской инициативы (http://slon.ru/articles/66387/ - прим. пер.) – давнего плана системы свопов между Центробанками стран Юго-Восточной Азии с участием Китая, Японии и Южной Кореи. Предполагаемый объём денежных потоков в рамках этой схемы в феврале увеличился уже до 120 млрд. долларов. Чианг Май связан с МВФ (для операций, превышающих 20% общей суммы капитализации, членам необходимо согласие МВФ), но некоторые видят, что дело может прийти к появлению независимого регионального фонда. Пока же, по крайней мере, официально, говорится лишь о "дополнении" к МВФ, а не о его замене. Подъём БРИК Если "проект Кито" представляет собой проявление идеалистической стороны движения регионализации, то блок БРИК являет собой реальную геополитическую силу. Экономики стран БРИК сегодня составляют 22% мирового ВВП (по паритетной покупательной способности), при 16% десять лет назад и продолжающемся росте. Хотя державы БРИК продвигают формирование независимых от МФИ региональных институтов, они пытаются увеличить своё влияние и в рамках "вашингтонских" МФИ. Среди главных запросов четырёх правительств – увеличение влияния в МВФ. В 2008 году "голосовая" доля Китая была поднята всего на 3,7%, поставив самую населённую страну мира на равных с Нидерландами и Бельгией, с их 27 миллионами населения вместе взятыми. Доля стран БРИК составляет в общей сложности 9,82%. Daily News, Шри-Ланка