В середине октября мир облетела новость о том, что столицей Международный Олимпийский комитет утвердил столицей Олимпиады-2016 Рио де Жанейро. Город, где «все ходят в белых штанах», хрустальная мечта Остапа Бендера, обошел в олимпийской гонке и Чикаго, и Мадрид, и Токио. Бразильский президент Луис Игнасио Лула да Сильва, в прошлом левак-маоист, а ныне лидер респектабельной Трабальистской (социал-демократической) партии заявил, празднуя триумф своей страны: «Бразилия из второразрядной страны превратилась в страну первого класса. Решение МОК – свидетельство того уважения, которое мы заслуживаем. Я мог бы спокойно умереть, т.к. мечта моей жизни сбылась». В определенной степени бразильский лидер имеет право на это утверждение.

В представлении рядовых россиян Бразилия, крупнейшая по размерам и экономической мощи держава Южноамериканского континента все еще ассоциируется с чем-то заведомо несерьезным, заведомо гротескным и причудливым: карнавал в Рио, трущобы больших тропических городов, «генералы песчаных карьеров», тетушка Чарли из страны, «где много диких обезьян». Между тем речь идет об уверенно и динамично развивающейся стране, прокладывающей себе курс к региональному лидерству и, может быть, о будущей империи.

Портал «Геополитика» уже писал об увеличении военной активности США в Южной Америке («Дуга нестабильности США становится больше»), в частности, об открытии американцами семи новых военных баз в Колумбии. Часть аналитиков придерживается мнения о том, что главной мишенью этих баз является левый режим Уго Чавеса в Венесуэле, однако бразильский историк и геополитик Луис Альберто Мониз Бандейра не согласен с такой постановкой вопроса. По его убеждению, Венесуэла не может представлять большой угрозы для США. Во-первых, эта страна не обладает большим экономическим и военным потенциалом (относительное экономическое процветание Венесуэлы целиком зависит от нефтяного экспорта). Во-вторых, сам этот экспорт направлен в основном в США, 15% потребляемой нефти которых приходится на венесуэльские энергоносители. В таком экспорте заинтересованы США, но еще больше заинтересованы в нем сами венесуэльцы, для которых нефть – единственный стабильный источник дохода. Шантажировать американцев угрозой прекращения поставок для них – все равно, что пилить сук, на котором они сидят. Все это, разумеется, не принижает личного мужества и отваги президента Чавеса, выдержавшего две попытки государственного переворота со стороны проамерикански настроенных либералов, и не боящегося поддерживать левые силы на континенте. Экономическая ситуация Бразилии более благоприятна. Если тридцать-сорок лет назад эта страна была известна прежде всего как аграрный придаток развитого мира, обеспечивавший США, Европу и СССР сахаром и кофе, то в настоящее время бразильцы производят практически все, начиная с текстильного ширпотреба, и заканчивая компьютерами и самолетами. Причем основная часть бразильской промышленности работает на внутренний рынок. Экспорт занимает лишь 13% в структуре бразильской экономики, причем все чаще это экспорт высокотехнологической продукции в сопредельные южноамериканские страны.

При всем том развертывание баз в Колумбии, как и резко возросшая активность Четвертого военно-морского флота США у берегов Южной Америки, как считает Мониз Бандейра, обусловлена стремлением американцев блокировать военную мощь Бразилии и в перспективе взять под контроль относительно неосвоенный, «законсервированный» резерв мировых биологических, энергетических и водных (а пресная вода в недалеком будущем будет цениться в мире наравне с нефтью) ресурсов – Амазонию. Кстати, на нашей планете остались лишь два подобных уникальных региона, относительно слабо освоенных человеком.

Единственным аналогом амазонской сельвы является наша сибирская тайга, что заставляет вспомнить о скандальном заявлении госпожи Олбрайт девяностых годов, что Сибирь с ее природными богатствами принадлежит всему человечеству, а не только России. Впрочем, сами бразильцы, и не только университетские профессора, но и политики и военные прекрасно осознают эти угрозы. Неслучайно вот уже тридцать лет в Бразилии существуют и развиваются войска спецназа, приспособленные к ведению боевых действий в условиях сельвы. Интересно, что решение об их создании было принято не левым и «антиамериканским» правительством, а правой военной хунтой в семидесятые годы. Многие тогда недоумевали, зачем бразильские «черные полковники» это делают? Ведь в амазонских джунглях никогда не было очагов партизанской войны. Это подтверждает, что бразильские военные еще тогда мыслили на перспективу, а геополитические интересы доминируют над идеологией.

Существуют и дополнительные причины возросшей активности американцев в регионе. По мнению бразильских аналитиков, это стремление вбить клин между государствами региона и помешать развитию южноамериканского Общего рынка (Унасур) и Совета по обороне Южной Америки, зародыша будущего военного блока латиноамериканских стран. В рамках данного объединения принято решение об интеграции военно-промышленных комплексов Бразилии, Аргентины и Венесуэлы, что позволит странам континента перейти на самообеспечение вооружениями и не зависеть более от американских военных поставок, покрывающих на сегодняшний день военные нужды южноамериканских стран на 50%.

Основной причиной активизации Четвертого флота Мониз Бандейра считает стремление американцев более уверенно действовать вдоль бразильского побережья, на прибрежном шельфе которого в штатах Эспириту Санто и Санта Катарина располагаются нефтяные месторождения государственной компании «Петробраз». Интересно, что образование этой компании в 1954г. стоило жизни бразильскому диктатору Жетулио Варгасу. Варгас, которого иногда сравнивают с Иосифом Виссарионовичем Сталиным, железной рукой правил Бразилией на протяжении двадцати лет. В вопросах внешней политики он старался быть лояльным к позициям США, а вот в экономике предпочитал курс на модернизацию страны в национальных интересах. Отдав монополию на нефтедобычу государственной компании, он быстро потерял расположение друзей из Вашингтона. ЦРУ организовало военный переворот, Варгас был свергнут, но отказавшись уйти в отставку, предпочел самоубийство, пустив себе пулю в сердце.
Более того, Бразилия не исключает появления и развития собственных ядерных вооруженных сил для защиты своих морских нефтяных месторождений. С таким сенсационным заявлением выступил 28 сентября с.г. бразильский вице-президент Жозе Аленкар. «Ядерное оружие является важным инструментом сдерживания для страны, имеющей протяженность границ в 15000 километров», – сказал бразильский вице-президент. Неслучайно, что во время последней сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке Лула да Сильва имел теплую беседу с иранским президентом Махмудом Ахмадинеджадом, продолжавшуюся более часа, и это в тех условиях, когда США и Евросоюз демонстративно грозили Ирану новыми санкциями в связи с развитием этой страной ядерной программы. По итогам беседы бразильский лидер заявил, что с пониманием относится к стремлению ИРИ развивать ядерную энергетику. Он также пригласил Ахмадинеджада посетить Бразилию с официальным визитом в ноябре этого года, в том числе и для обмена опытом в ядерной сфере.

Однако бразильское руководство проявляет пристальный интерес не только к ядерным, но и к обычным вооружениям. Так, проводя модернизацию своих вооруженных сил, бразильцы заинтересовались оружием нового поколения, превосходящим по своим характеристикам то, что выпускает отечественный ВПК. 7 сентября с.г. Лула да Сильва и французский президент Николя Саркози подписали соглашение согласно которому в ближайшем будущем Франция поставит Бразилии 36 самолетов-истребителей «Рафаэль», 51 военный вертолет и пять подводных лодок, включая одну атомную. Остается только сожалеть, что все это вооружение будет закуплено бразильцами у Франции, а не у России, несмотря на то, что наши страны входят в политическое объединение БРИК. Россияне и здесь прозевали выгодную возможность заработать и заодно приобрести в Южной Америке нового стратегического партнера. Комментируя эту сделку советник президента Бразилии по вопросам внешней политики Марсель Фортуна Бьята огласил новую военно-политическую доктрину своей страны: «Основой бразильской внешней политики становится доктрина стратегического терпения, подразумевающая создание условий для проведения суверенной внешней политики в условиях глобализирующегося мира. В Бразилии хорошо понимают, что самыми лучшими друзьями и союзниками в выполнении поставленных нами целей могут быть лишь наиболее близкие страны. Вот почему наша страна будет всемерно содействовать интеграции государств Южной и Латинской Америки».

В свое время ведущий специалист по геополитике Южной Америки аргентинский профессор Альберто Буэла высказал мнение, что страны Южной Америки (или Ибероамерики как он предпочитает называть свой континент) смогут успешно развиваться лишь при условии интеграции в единое военно-политическое и экономическое пространство. По его мнению, любое объединение будет перспективным лишь в том случае, если оно охватит ромба, углами которого выступают Бразилия, Аргентина, Венесуэла и Перу. Наиболее ярким из лидеров этих стран является на данный момент, несомненно Уго Чавес. Но удастся ли ему сплотить вокруг себя другие латиноамериканские страны? Объективная логика свидетельствует о том, что «точкой сборки» нового южноамериканского пространства может быть страна с имперским прошлым. А в качестве таковой может выступать только Бразилия, до 1881г. официально именовавшаяся «Бразильской империей». Если у элиты этой страны хватит ума довести до конца новую политическую линию, то Бразилия через 15-20 лет возможно превратится в одного из трех-четырех лидеров нового многополярного мира.


Иван Александров
"Геополитика"